«Победа над сном была трудна».

Г.Товкай

25 декабря 2001 г., 16:46:14

Из архива редакции газеты «Необъявленный визит». Издательство «Терика». http://terika.terikapress.ru/

Победа над сном была трудна. Издавна известно, что лишение сна крадет у человека энергию и волю: энергию к действию и волю к сопротивлению. Подобный метод ломания индивида использовался во многих странах и во все времена. Считалось, что трое суток без сна укрощает любого непокорного, а пять таких суток убивают его.

Видный японский мастер будо (т. е. «пути воина») нашего времени Масутацу Ояма утверждал, что бойцы древности могли довольствоваться двадцатью минутами сна. Добиться этого было чрезвычайно трудно. Такой сон был необычайно глубок, и ничто не могло вывести воина из него раньше времени. Реально ли это? А почему бы и нет? Ведь когда человек счастлив, свободен от тревог и творчески активен, ему вполне хватает на сон двух-трех часов. Это, конечно, не двадцать минут, но он-то и не упражнялся в этом специально.

Весьма вероятно, что у сна есть и другие важные функции вроде настройки внутренних биоритмов на оптимальный режим, обработки полученной ранее информации и т. д. Потребность в медленном сне относительно стабильна, тогда как необходимость несущего сновидения быстрого сна зависит от психического состояния и склада конкретной личности. Известный американский специалист Э.Хартманн обнаружил, что энергичные, активные, несгибаемые при неудачах люди спят меньше, чем беспокойные, повышенно-ранимые в общении и рефлексирующие индивиды, рассматривающие сон как способ уйти от проблем. (Ну как тут не вспомнить четырехчасовой сон Наполеона и сладко-долгую дрему пасующего перед жизнью Обломова!)

Ясно, что воин не мог позволить себе быть неврастеником, ибо нерешительность вела к смерти, а мнительность — к невозможности действовать, а значит, и выполнить долг. И тут помогала медитация, техника пребывания в измененном состоянии сознания. Человек, прошедший школу медитации, обретал спокойствие, уверенность, способность мгновенно принимать решения. Соответственно уменьшалась у него и потребность во сне.

Техника медитации была чрезвычайно разнообразной. Вот как, например, описывает классический вариант сидячей медитации известный корейский мастер искусств боя Ричард Чун: «Вы начинаете сидя с выпрямленной спиной. Ваши ноги либо скрещены перед вами, либо подогнуты под тело, так что вы покоитесь на голенях и подъемах стоп. Глаза полузакрыты, и вы отсутствующе смотрите на кончик своего носа. Ваш ментальный взор обращен вовнутрь. Ваш ум и все сознание сфокусированы на психическом центре, точке, находящейся на один дюйм ниже пупка. Дыхание идет от диафрагмы, живот расширяется, когда вы вдыхаете, и сокращается, когда выдыхаете...» Сходная практика, известная как исихазм, существовала и в Восточном Христианстве, в рядах которого были, к примеру, такие известные воины-иноки, как Пересвет и Ослябя, а также в католичестве, где ее, в частности, практиковали черные воины Игнатия Лойолы.

Легко заметить, что медитация сокращала сон, беря на себя некоторые его функции. Однако отдельные процессы, вероятно, могли протекать только у спящего, поэтому дальнейшее свертывание сна шло путем улучшения его качества. В учет бралось буквально все: время, место, сезон, диета, поза, ориентация тела, одежда и т. д.

Выбор места сна, кроме обстоятельств, обусловливался интуицией. Наличие таких мест сейчас общепризнанно, хотя причина аномалий не всегда ясна. Люди цивилизации разучились понимать язык земли и неба. Возможно, поэтому некоторые современные воины на какое-то время покидали людей, пытаясь в первозданности лесов и гор обрести утраченную остроту чувств.

«Мне снилось, что я маленькая бабочка, весело порхающая среди цветов. Затем я проснулся и никак не мог понять: что я — человек, которому снилось, что он — бабочка, или бабочка, которой снится, что она — человек?» В этой прелестной притче китайского даоса Чжуан-цзы ярко выражены соображения, приведшие к созданию изощрённейшего метода использования сна, при котором стремились стереть грань, отделяющую одно состояние жизни от другого.

Данное направление имело несколько подходов. Один из них воплощался в особой тантрической технике, известной как йога сна. Основополагающим здесь было считать все сном. Это позволяло сохранять неразрывную целостность сознания во сне и бодрствовании. Практически техника осознанного вхождения в мир сна осуществлялась следующим образом. Приняв расслабляющую ванну, адепт ложился на правый бок, положив под голову небольшую и в меру жесткую подушку; ноги он держал в тепле. Подушка или ладонь правой руки оказывала легкое давление на правую сторону лица и гортань. В этом положении возникало усиленное выделение слюны, которую следовало собирать во рту и глотать, представляя, что она поддерживает и питает гортанную чакру, один из утонченных нервных центров, расположенных вдоль позвоночника. Прижав подбородок к шее, следовало сконцентрироваться на этой чакре, представляя в ее красном излучении красный трезубец. Считалось, что такая визуализация стимулирует гортанный центр и помогает фиксировать сознание, что ведет к осознанному входу в сновидение. Это также помогало запоминать сны.

В чем смысл отдельных нюансов данной техники? Расслабленность тела устраняет отвлекающие помехи и облегчает концентрацию. Согревание ног улучшает кровообращение, оттягивая раздражающий избыток крови от мозга. Небольшая и в меру жесткая подушка помогает избежать ненужного напряжения шеи. Положение на правом боку ведет к доминированию так называемого лунного дыхания, или дыхания через левую ноздрю. Это дыхание связывают с женской созидательной энергией, называемой Шакти, и считают, что оно способствует интуитивному познанию.

Дальнейшая работа по приведенной методике заключалась в «трансформации снов». Согласно тантрическому тексту «Шесть йог Наропа», будучи в сонном состоянии, следовало попытаться превратить себя в птицу, тигра, лес, дом и т. д. Затем необходимо было овладеть трансформацией других участников сна, превращая животное — в человека, воду — в огонь, землю — в небо, одно — во многое, а многое — в одно.

Обычно человек реализует не более трети своих потенциальных возможностей. Представление о себе устанавливает границы достижений, на которые он рассчитывает. Индийский йогин Йогананда как-то заметил, что тигр в своем уме превращает человека в котенка, не внушающего никакого страха. Человеку с достаточно мощным телом и чрезвычайной решимостью возможно перевернуть ситуацию и убедить тигра, что именно он — беззащитный котенок. Контроль сновидений как раз и позволяет осуществить подобное изменение, достичь полного перевоплощения, меняя свою личность в зависимости от требований ситуации.

Использовали воины сон еще каким-либо образом? Несомненно. Здесь мы не говорили ни о воспитании презрения к смерти, ни о возможности запоминания во сне информации, что, в частности, применяли на Востоке мастера сыска, ни о «великом» сне североамериканских индейцев, дающем жизненное направление молодому воину, ни о «разведывательных» снах воинов-магов, ни о многом-многом другом, что еще мало известно либо уже ни будет известно никогда.