«Необъявленный визит» №№1-2 (51); 3 (52) 1999
«Сложнее всего с правдой в те времена, когда все может оказаться правдой». Станислав Ежи Лец.
ЗИГЕЛЬ
Единственной русскоязычной книгой по НЛО в московских библиотеках некогда был переведенный с английского и изданный в 1962 году труд астрофизика Мензела «О летающих тарелках». Автор сводил все встречи с НЛО к неумению наблюдателей разбираться в явлениях природы и в оптико-технических эффектах. Книга официально и настоятельно рекомендовалась всем интересующимся, но особенно тем, кто усматривал в НЛО происки внеземных цивилизаций.
Но в научных библиотеках попадались книги на иностранных языках и с другой точкой зрения. Как правило, их выдавали только по письменному запросу организаций, главным образом для работы в читальном зале, без права копирования. Но разве может что-либо противостоять «силе морского братства»? И через какое-то время, я имел ксерокопии книг зарубежных уфологов: Э.Мишеля, А.Хайнека, Р. и Д.Блюм, Т.Филлипса, Д.Киля, Р.Фаулера, Ф.Эдвардса, Д.Джекобса, Ж.Валле.
Их фрагменты мне перевели моряки. Но хотелось прочитать все и даже больше. И вот тогда в поисках квалифицированного переводчика я вышел на И.М.Шейдина, который перевел американца Д.Маккэмпбелла «Уфология. Новые взгляды на проблему НЛО с точки зрения науки и здравого смысла», 1973 год. С Шейдиным мы нашли общие интересы.
Передав ему некоторые свои копии, я взамен получил Маккэмпбелла. Предисловие к переводу было написано Феликсом Юрьевичем Зигелем, преподавателем Московского авиационного института, кандидатом педагогических наук.
Для меня, да и для многих, Зигель был мэтром. Шутка ли, еще в конце шестидесятых годов его публикации о НЛО появились в журналах. По центральному телевидению он призвал очевидцев присылать сведения о наблюдениях в организованный им и генерал-майором авиации П.А.Столяровым Комитет по изучению НЛО при Московском доме авиации и космонавтики. И сразу пошли письма, составившие потом содержание рукописных томов «Наблюдения НЛО в СССР». Увы, 29.02.1968 г. в «Правде» появилась резкая статья «Снова летающие тарелки?»
«Слово — это действие», — говорил Л.Н.Толстой; а напечатанное в партийном официозе — действие без противодействия. После такого нокаута Комитет Столярова-Зигеля был распущен, и в печати были возможны лишь публикации, отвергающие проблему НЛО.
Преподаватели и сотрудники академии им. Н.E.Жуковского обратились в «Правду» с письмом.
Естественно, что письмо опубликовано не было. А Зигель продолжал бороться за идею, идя против течения практически в одиночку. Одно время даже стоял вопрос об исключении Зигеля из партии — в то время не было страшнее наказания для советского человека. Но он выдержал горнила проработочных кампаний на всех уровнях и остался уфологом.
И дело не только в том, что к нему тянулись энтузиасты, что он перенес исследования НЛО из кабинета на места посадок и стал концентрировать свидетельства о наблюдениях в рукописных томах. Куда более важен был в то время нравственный пример этого человека, который не убоялся повредить своей научной репутации и бросил вызов официальной науке. Для людей, вступающих тогда на зыбкое поприще уфологии, позиция профессионального ученого-математика и астронома, автора десятков научно-популярных книг и статей, имела неоценимое значение. Она значила для них, что НЛО — это не пустой звук, а реальная цель, возможно обещающая подлинный прорыв в будущее.
Но воистину дивны дела твои, Господи!
Один из почитаемых мной уфологов и журналистов Г.Лисов в 1992 г, в газете «Аномалия» № 9 писал: «Разумеется, Зигель, как и всякий человек, не был безгрешен. Люди, ближе знавшие его, вспоминают сложности его характера. Он не терпел независимых конкурентов в проблеме НЛО и в борьбе с ними порой не считался со средствами. Особенно доставалось от него известному ныне уфологу Владимиру Георгиевичу Ажажа. Не захотел Феликс Юрьевич работать и с комиссией по аномальным явлениям ВСНТО, во главе которой стоял член-корреспондент АН СССР В.С.Троицкий».
Первый раз кошка пробежала между нами, когда, прочитав два рукописных тома «Наблюдения НЛО в СССР», я имел неосторожность заметить Феликсу Юрьевичу, что все хорошо, но на его месте я бы не претендовал в этом случае на авторство и снял бы с титульного листа свою фамилию. Уместнее, по-моему, было указать: составитель Ф.Ю.Зигель. Не помню дословно, как ответил Зигель, но это было что-то не очень лицеприятное.
Затем выявилось несовпадение взглядов на роль периферийных уфологических групп.
И вдруг это письмо. Вскрыв конверт, я не поверил глазам. Мне было стыдно за автора письма, обидно за себя. Смысл зигелевских хлестких фраз сводился к следующему: кто разрешил и по какому праву я позволяю себе выступать с лекцией о НЛО? А дальше еще о многом, многом другом… И вместо постскриптума — слова о разрыве отношений и о моем отлучении от проблемы НЛО.
Кто разрешил? Человек, по-моему, сам волен выбирать себе манеру существования. Можно жить по разрешению, по команде, а если разрешение на очередной какой-то шаг не поступило, то его надо испросить у того, кто существует и кормится выдачей разрешений или запрещений.
Другие обвинения были так же абсурдны.
Конечно, больше всего я переживал разрыв. Я считал его нелепостью, нонсенсом, наваждением, временно обуявшим сложную зигелевскую натуру. «И коль черти в душе гнездились, значит ангелы жили в ней». Досадно, что на сей раз победили черти, ослепившие Зигеля его собственным сиянием.
А слова об отлучении меня не затронули. Здесь мэтр бессилен, здесь бессильны все. Как кто-то может отлучить от того, к чему не «прилучал». Проблема вошла в меня без посредников.
В очередной том «Наблюдения НЛО в СССР», который тиражировался через Самиздат, Зигель вставил такой манифест по поводу моей персоны: «Получив от меня некоторые материалы, Ажажа сделал проблему НЛО предметом личного мелкого бизнеса… Авантюристическая деятельность Ажажи, увы, продолжается, и трудно сказать, сколько еще зла и пошлости она внесет в великую проблему».
Как жаль, что железный Феликс оказался ржавым изнутри.
Зачем я вообще рассказываю об этом? Ведь Зигель ушел из жизни и мир праху его. Но он не ушел из уфологии. Есть почитатели, творящие из него идола. (Увы, в России без идолов не могут), проходят так называемые зигелевские чтения, когда-то опубликованные им измышления по поводу отдельных уфологов, даже коллективов, еще попадают в поле зрения неискушенных читателей. И меня часто спрашивают, почему я никогда не вспоминаю Зигеля? Я отмалчивался, щадя память об усопших. Иногда мне думалось, какой смысл разоблачать ложь, если люди любят ее и живут ею? Но я устал от лжи, да ее и без уфологии достаточно.
Циолковский
Я неистово внедрял уфологический фактор в общество, исходя из так называемой инопланетной концепции.
Концепция, как известно — это система взглядов, то или иное понимание явлений, процессов.
Тогда понимание сводилось к тому, что НЛО — это инопланетные корабли, посещающие нашу Землю. Пришельцы исследуют ее и проводят различные эксперименты. В качестве доказательства я приводил многочисленные свидетельские показания, описания очевидцев, фотографии и даже кинокадры. Инопланетная версия исходит из положений, что на каких-то планетах нашей необъятной Вселенной в результате эволюции появляется разумная жизнь, в какой-то степени схожая с нашей. Внеземные цивилизации или сокращенно ВЦ — значительно обогнали нас по уровню научного и технического прогресса и смогли создать технические средства, позволяющие им посещать Землю и другие небесные тела.
Концепция посещения Земли инопланетными кораблями заманчива по многим причинам. Например, Луна легко воспринимается, ибо не противоречит нашему миропредставлению. Инопланетная теория объясняет природу многих загадочных явлений, которые мы относим к категории НЛО. Кроме того, она созвучна с нашими желаниями, стремлениями и соответствует нашим представлениям о будущих космических полетах. Тем более, что мы, человечество, уже сами вышли в космос. Поэтому тяга многих людей к тому, чтобы узнать побольше о подобных проявлениях вполне закономерна.
Возникает вопрос, почему при столь частых посещениях нашей планеты инопланетяне до сих пор не установили с нами тесных и открытых контактов?
Некоторые уфологи считают, что такие контакты уже имели место с некоторыми представителями отдельных государств, но содержатся в строжайшей тайне. И вообще, государственные институты всеми средствами стараются сохранить в тайне все, что в какой-то мере связано с проблемой НЛО.
Выход в космос изменил мировоззрение человечества. Сегодня уже не кажется невероятной идея множественности обитаемых миров, за которую отправили на костер Джордано Бруно.
У мыслителей с широким кругозором никогда не возникало сомнений по поводу распространенности жизни во Вселенной. Ф.Энгельс полагал, что Разум, затухая на одном небесном теле, неизменно возрождается на другом. В этом постулате заложена не только идея перманентного существовании и распространения Разума в космосе, но и мысль о том, что разум (сознание) всегда присутствовал во Вселенной наряду с Материей и неизвестно, что из них первично, а что вторично.
Даже мы с вами, доморощенные философы, воспитанные на ленинской теории отражения, понимаем сегодня, что искра разума может привести в движение массив материи, а искусственно сконструированная в голове идея, не диктуемая бытием, природой, может даже изуродовать это самое бытие.
«И о каком «одиночестве» человечества перед «жерлом вечности» можно — со столь озабоченным видом рассуждать после того, как стали известны космологические взгляды Циолковского и Вернадского» — пишет доктор философии Г.И.Куницин.
Высочайшего звучания гипотеза множественности миров достигла у Циолковского. Наша эпоха рекламирует Циолковского как родоначальника теории и практики ракетоплавания. Да, это так. Но это далеко не весь Циолковский.
И на мой взгляд, Циолковский-философ неизмеримо выше, чем Циолковский-изобретатель и расчетчик.
«Для меня ракета не самоцель, а лишь средство для достижения иных миров». В этой фразе весь Циолковский. Иные миры — вот куда устремлялся наш великий соотечественник и душой, и телом.
Мне, например, не известны другие мыслители подобного масштаба, способные спокойно оперировать категориями в миллионы и миллиарды лет. Циолковский понимал, что на своей планете человечество экологически и демографически обречено и его спасение — в переселении на другие небесные тела. Заботясь о нашем будущем, он всячески обосновывал эту грядущую эвакуацию, выбрав средством передвижения ракету и спрогнозировав условия перелета, обитания и даже общественного устройства в «иных мирах». Он рассчитал средний жизненный цикл цивилизаций в Космосе, от момента зарождения до момента затухания средний возраст цивилизации, по Циолковскому, составляет миллион миллионов лет.
Циолковский выдвинул жизненную цель, объединяющую ныне разрозненное и, по сути, не имевшее до этого общего ориентира человечество: покинуть «колыбель», «расцвести» на других планетах.
Чем дальше время уносит от нас живого Циолковского, тем ярче высвечивается содеянное им. К нашему общему стыду, почти не переиздано его философское наследие, которое, логично было бы объединить единым названием «Космическая философия». В его брошюрах гипотеза множественности миров представлена очень ярко. «Причина космоса», «Воля Вселенной», «Неизвестные разумные силы», «Монизм Вселенной», «Научная этика» — вот названия некоторых из них.
По этой же гипотезе некоторые небесные тела осваивались цивилизациями путем космической экспансии (грубая аналогия; примерно так мы осваивали целину). А на некоторых, по Циолковскому, жизнь возникла путем самозарождения. И эти самозародившиеся цивилизации на своем начальном этапе переживают муки этого самозарождения, как, например, земляне.
Большинство работ Циолковского хранится в архивах. Написанные от руки, напечатанные на машинке, еще реже — изданные мизерными тиражами на собственные деньги, они так и не дошли до российского читателя, хотя сам Константин Эдуардович считал их главным делом своей жизни, а космические расчеты, технические изобретения и открытия — лишь подтверждением своих философских воззрений.
На чем основываются эти воззрения?. На том, что Вселенная жива. Она населена существами иных миров, более высоким разумом. Что дает Циолковскому повод это утверждать? Впрочем, вот его собственные объяснения:
«Нам говорят: если бы они были, то посетили бы Землю. Мой ответ: может и посетят, но не настало еще для того время… Нам еще возражают: если бы они были, то какими-нибудь знаками дали бы нам понять о своем бытие. Мой ответ: наши средства слабы, чтобы распознать эти знаки. Кроме того, низшим животным нет смысла давать знать об этой населенности планет, но и большинству человечества — также, ввиду низкой степени его развития. Не принесло ли бы это даже вред? Мы — братья — убиваем друг друга, затеваем войны, жестоко обращаемся с животными. Как же мы отнесемся к совершенно чуждым существами Не сочтем ли их за соперников по обладанию Землей и не погубим ли мы самих себя в неравной борьбе. Они этой борьбы и гибели желать не могут».
Почему же высшие миры не вмешиваются в жизнь землян, спрашивали его. Остановили бы, например, бессмысленные кровопролитные войны. Но человечество еще так грубо, отвечал он, что только эти страдания могли возбудить в нем отвращение к войне. Но почему они тогда не уничтожают нас, не пересекут муки нашего развития, не заменят собой?
«Видно, есть надежда, что из нас что-то выйдет. — Отвечал Циолковский. — Им лучше знать: мы сомневаемся, но они знают. Мы можем дать новую, прекрасную струю жизни, подновляющую и дополняющую уже готовую совершенную жизнь».
А вообще во Вселенной, утверждает философ, есть только абсолютная воля Вселенной. Мы предполагаем, а Вселенная распоряжается. Если нам и удается исполнить свою волю, то только потому, что Вселенная нам это позволила. Но она всегда имеет множество способов и причин затормозить нашу деятельность. Не потому ли наши стремления и желания, как бы прекрасны они не были, частенько не осуществляются? В таком случае следует утешать себя тем, что не настало еще время для их исполнения, что желания наши могут быть ошибочными с высшей точки зрения и что их надо проверить.
С этих позиций — что Вселенная жива, что она разумна, высокоорганизованна и счастлива Циолковский строит и свои представления о морали и нравственности, человеке и Боге, жизни и смерти.
Нравственность и мораль основывается на том, что все несовершенное на Земле и в космосе должно быть устранено и заменено более совершенным. Зачем же здесь извращенные, болезненные понятия, возникающие порой в том или ином человеческом обществе?
Ведь не скажете же вы садовнику, что он фашист, когда он выкапывает негодные деревья, заменяя их новыми, более плодородными сортами? Не надо путать небесное с земным, божественное с человеческим. Хотя роль человека на Земле именно и состоит в том, чтобы устранять всякие страдания, касаются они самого человека или других живых существ. В космосе страданий нет, это удел лишь таких планет, как наша Земля, где разум находится в зачаточном состоянии. Удел этот нелегок, но почетен. Как металл, раскаленный в горне, затем либо лопается, либо закаляется, так и человек, осуществляя себя на Земле либо нисходит вниз, либо поднимается на иную ступень развития. В принципе, человек бессмертен. Смерть сливается с новым рождением. Уничтожения нет, а есть лишь только преобразование. Причина Вселенной есть Бог. Причина нуждается в благодарности и любви, потому что любовь — тоже ее дань.
Интересно отношение Циолковского к молитве. Каков в ней прок, если все совершается по заранее определенным законам и наши слова и желания не могут влиять на события? Многие находят молитву бессмысленной и потому излишней, соглашается он. Конечно, хорошо, что кто-то всю жизнь свою делает молитвой, исполняя великое. Тому можно и не молиться в обыденном смысле слова. Но молитва есть доброе желание, хорошая мысль, идея. Уже по одному тому полезна. За доброй идеей могут последовать и хорошие поступки.
А ведь Циолковский был почти необразован. В 9 лет оглох от скарлатины и учиться не мог. А в 23 года самоучкой экстерном сдал экзамены на звание учителя арифметики и геометрии. Многие склонны считать, что его философская мысль начала формироваться под влиянием другого крупного русского космиста — Федорова. Однако другие связывают ее со смертью сына. Не видя смысла, он добровольно ушел из жизни, несмотря на убеждения близких. И вполне возможно, что все оставшиеся годы Циолковский искал ответы на вечные вопросы, которые мучают человечество и на которые не смог ответить его сын.
Позже этого полуглухого учителя занесут в советские энциклопедии как теоретика космоплавания, но не как философа. И взяв лишь прикладную часть его творчества, построят прикладную, практическую космонавтику, отсекая все, что выходило за рамки этой практичности.
Теперь нередко спорят, были ли «видения» у американских астронавтов, побывавших на Луне, имели ли наши космонавты контакты с неопознанными летающими объектами.
Но вот что известно. У космонавтов, долгое время работающих на орбите, проявляются элементы ясновидения. Человек невооруженным глазом может вдруг увидеть крупным планом лицо другого человека, находящегося на Земле. У курсанта, проходившего испытания в барокамере, обнаружилось яснослышание. Он вдруг стал слышать, что говорят механики, находящиеся рядом с барокамерой, хотя теоретически это невозможно. Явления эти расцениваются как побочные, нежелательные, ненормальные. Курсанта отчислили из отряда космонавтов. Потом, правда сопоставили то, что он говорил с тем, что записывалось на магнитофон, и все совпало — время, содержание разговора, пересказ курсанта. Ведь невесомость есть ничто иное, как левитация. Только левитации человек достигает психической энергией, здесь же — с помощью механических средств. Она открывает перед человечеством неограниченные возможности.
Для космонавтики настало время развиваться по-другому пути — проявлять новые информационно-энергетические каналы. Космонавтика, опирающаяся не только на национальные или социальные интересы, но ориентирующаяся, прежде всего, на философскую базу космизма, это и есть космонавтика будущего. Такую космонавтику и имел ввиду Циолковский, оставляя нам свои космические расчеты. Помочь человеку обрести иные способности, выведя его с помощью технических средств за пределы земного тяготения.
Месяца за три до смерти Константин Эдуардович сказал своей дочери, бывшей при нем секретарем, что у него имеется ряд статей, главным образом по космической философии, которые надо было бы собрать в одну книжку. Напечатать он их и не надеялся, но решил прибегнуть к другому способу — стал рассылать по одной малознакомым людям, с кем переписывался и кто сочувствовал ему в то нелегкое время. В сопроводительном письме, которое было озаглавлено «Моим друзьям» он писал:
«… Издать их я не в силах, а в Академии наук они затеряются или будут забыты. Вы молоды и, может быть сумеете и успеете передать их людям после моей смерти или еще при жизни. Так они не пропадут, а принесут добрые плоды… Поверьте мне потому, что мне 75 лет и ждать уже от жизни, кроме горечи нечего… Я бы принял на себя все расходы по печатанию, но во-первых, не хватает сил и средств, во-вторых, можно обмануться в друзьях, раз они неспособны к маленьким жертвам».
В мире существует много философских систем, космизм — одна из них. Кто-то ею увлечется и остынет, кто-то посвятит себя. Но мы обязаны помнить о человеке, который отдал ей всю жизнь. Человеке, памятники которому украшают наши города, но о котором мы практически ничего не знаем.
Впрочем, сам Константин Эдуардович под конец жизни писал о себе так: « Допустим, что я мудрец. Но было множество мудрецов иных эпох. И все они заблуждались и не обладали полной истиной. То же я думаю и про себя на основании этой исторической истины. Я в одном уверен, что идеи мои не вредны для людей…»
Комментариев нет:
Отправить комментарий